Почему на роль Пелагии в сериале "Пелагия и белый бульдог" выбрали именно Полину Кутепову?
Будет ли продолжение сериала, ведь у Бориса Акунина есть еще несколько книг про сметливую монашку?
Как работалось режиссеру над экранизацией "Братьев Карамазовых" и что ему больше нравится снимать - классику или современные проекты?
На эти и другие вопросы режиссер сериалов "Каменская", "Апостол", "Братья Карамазовы", "Пелагия и белый бульдог" Юрий МОРОЗ ответил во время он-лайн конференции в пятницу с 17.00 до 18.00 (мск.)
Предлагаем видео фрагменты интервью.
Ведущая - Мария КОЛЫВАНОВА.
- Здравствуйте. Сегодня у нас в гостях режиссер, сценарист, продюсер, актер Юрий Мороз. Вам он известен по проектам «Апостол», «Каменская». И последний проект, который вызвал очень много откликов, «Пелагия и белый бульдог».
- Здравствуйте.
- Конечно же, все интересуются, будет ли продолжение сериала про Пелагию?
- Надо сказать, что продолжение написано. Поэтому предполагается, что оно может быть. Поскольку написан «Черный монах» и «Красный петух». По-хорошему, надо было делать сразу. И, в общем, предполагалось, что у нас будет 12 серий. То есть одна часть будет «Белый бульдог», а вторая – «Черный монах». Но это по внутренней атмосфере романа настолько разные вещи, что я сразу сказал, не могу это снимать в одном месте, поскольку, чтобы сделать то, что написано в «Черном монахе», мне нужен другой город. Не белокаменный Суздаль, в котором снимался «Бульдог», а что-нибудь более северное, где валуны, где свинцовое небо. Когда разговаривал с Акуниным, он говорил: «Да, я так себе это и представлял». Поэтому сначала снимался «Бульдог». Сейчас ведутся общего свойства разговоры: может быть да, может быть нет. Будет все зависеть от канала, от того, как прошло, какой это вызовет резонанс.
- Резонанс очень большой. Вы наблюдали за телеэфиром, за откликами зрителей?
- Нет, я не читаю и не смотрю.
- Почему?
- Наверное, чтобы не расстраиваться или чтобы сильно не радоваться. Я предпочитаю забиться в угол и не знать, что там творится. Потому что объяснить со всеми у меня нет возможности. А отзывы бывают иногда очень глупые и злые. И не хочется в этом участвовать. Поскольку натура у меня творческая, нервная (Смеется). На самом деле все равно я про свой фильм знаю лучше всех. Потому что я его делал, я его растил. Я знаю, где у него болит, где у него какой недостаток.
- Для вас какие пробелы были в «Пелагии»?
- Есть какие-то вещи, которые на бумаге выглядят хорошо. А когда ты буковки переводишь в изображение, вот здесь возникают проблемы. Например, когда Пелагия падает в воду, и ее река несет. Когда мы столкнулись с реальной Волгой, оказалось, она никак не выглядит бушующей рекой. Другой вопрос, что течение такое сильно, что девочка-каскадер не справлялась. А этого не видно. Получается, написано хорошо. Но только в другой реке нужно снимать – в бурной, которая дает то самое ощущение, которое написано у автора. Поиск визуального отражения того, что написано, это и есть кино. Но не всегда получается. Или вначале: мчится лошадь, у нее грива развивается, пыль из-под копыт. Разогнать лошадь до такого состояния – это довольно сложно. При этом ее еще нужно снимать. То, что удалось перевести на киноязык, то удалось. А что не удалось, то любители и знатоки Акунина ткнут пальцем и скажут: «А, вот тут-то вы не так сделали, там было не так!».
- Юрий Павлович, очень интересует ответ на вопрос, будете ли вы снимать продолжение «Апостола» и когда начнутся съемки?
- Нужно начать с того, что «Апостол» - это не мой режиссерский проект. Потому что я на этом проекте был одним из продюсеров. Я какую-то часть, процентов 25, снимал. Второе – то, что связано с продолжением. Продолжение написано. На мой взгляд, очень интересное. Оно объясняет тот финал, который вызвал разные вопросы в «Апостоле». Но проект очень дорогой. По всем нам ударил кризис. И для того, чтобы снимать продолжение, нужны средства, которых на сегодня нет ни у производящих компаний, ни у канала. То есть канал, на котором этот фильм был, не готов сегодня заплатить за него столько. Потому что сегодня это экономически невыгодно. Поэтому продолжение лежит и ждет своего часа. Я надеюсь, что когда-то это произойдет. Также все зависит от занятости Евгения Миронова. Согласится ли он, захочет ли он. Потому что для артиста продолжение всегда сложно. Все ждут продолжения «Ликвидации», которое тоже написано.
- Да?!
- Конечно. Но там есть определенные требования у Володи Машкова, который хочет, чтобы режиссером «Ликвидации» был только Сергей Урсуляк. Вот такое условие. Но это право любого артиста. У Сережи Урсуляка совершенно нет в планах продолжать снимать этот фильм.
- А реально ли повторить успех первых частей «Ликвидации», «Апостола»?
- Наверное, если будет тот же режиссер. Хотя это такая тонкая химия. А можно ли второй раз влюбиться в женщину? Наверное, можно. Но для этого должны сложиться определенные предпосылки.
- В Сети проходила информация о том, что вы будете снимать фильм «Второе восстание Спартака» по роману Андрея Константинова и Александра Бушкова. Если эта информация соответствует действительности, не могли бы вы подробнее рассказать об этом проекте. Когда начнутся съемки, кто будет играть?
- Я начинал готовить этот проект. Он должен был произойти. Но из-за кризиса не произошел. Все проекты художественного свойства на сегодня приторможены. Потому что на них требуется больше средств, чем на текучую сериальную продукцию, к сожалению. Кризис очень сильно подкосил.
- Вы - продюсер, режиссер и сценарист. Это сейчас мода такая – совмещать несколько профессий? Или вас как актера не удовлетворяет процесс работы с другими режиссерами, а как режиссера – качество предлагаемого материала?
- Замечательный вопрос. Нет, это все происходит от недостатка профессиональных кадров. Я бы с большим удовольствием занимался режиссурой и не тратил бы свое время на доработку сценария. Я бы написал свой режиссерский, и все. Но это превращение чужого продукта в свой. Но получается, что ты берешь чужой продукт и начинаешь его еще дорабатывать, потому что человек недоучился, не знает элементарные законы драматургии, не понимает, из чего складывается характер. Что касается продюсирования, так исторически сложилось, что я параллельно еще и занялся этим. И, наверное, мне надо было бы перестать снимать и заниматься только производством фильмов. Но как-то я еще не определился. У меня еще остались какие-то режиссерские амбиции.
- А что еще хочется снять?
- Есть какие-то сценарии, которые мне интересно было бы сделать.
- Классика или современная литература?
- Нет, это современные истории. Просто тематические. Одна называется «Соседи». Это история о том, как в деревню средней полосы приезжают беженцы с Кавказа. Эта тема у нас распространенная, но как-то ее в кино очень мало. Об этом практически не говорят. И вторая – это экранизация рассказа «Жены призраков» Яны Дубинянской. Это история о том, как в зоне, где произошел конфликт ядерного свойства, спустя некоторое время стали проявляться фантомы, отпечатки мужчин, которые там погибли. И жены стекаются в эту зону, чтобы встретить там своих мужей.
- Я давний поклонник вашего творчества. По какому принципу вы отбираете проекты? Что будете снимать, продюсировать?
- Принцип отбора очень простой – нравится или не нравится. Правда, не всегда производственная компания дает тебе возможность снимать то, что тебе хочется. Приходится говорить: я вам сниму то, что вы хотите, а вы мне за это разрешите снять то, что я хочу. Происходит такая дележка. Она происходит везде и всюду, и у нас, и за рубежом. Сейчас я работаю над проектом, который называется «Последние римляне». Это история дома, в котором живут три семьи – русская, армянская и азербайджанская. Они живут в Баку. События в январе 1990 года разрывают эти семьи, разбрасывают их.
- «Пелагия» вызвала много критики: и затянуто, и Кутепова кому-то не понравилась. А я считаю, что классный получился фильм. Вы как относитесь к критике? По-вашему, это у русского народа такая специфика – хорошее кино шапками закидать, зато смотреть какой-то «Татьянин день»?
- Во-первых, зритель очень разнородный. Кому-то нравится «Татьянин день»… У тебя пульт. Если тебе не нравится, ты взял, переключил и смотришь то, что тебе нравится. В этом смысле у нас демократия во весь рост. Другой вопрос, что параллельно идет огульное поливание: «Мы посмотрели первую серию, и дальше нам не понравилось. Значит фильм плохой, не удался». Я считаю, прежде чем судить о чем-либо, нужно посмотреть, подумать, понять. Потому что Александр Сергеевич Пушкин говорил, что художника нужно судить по тем законам, которые он сам для себя определил.
Если затянуто кому-то показалось, значит почему-то это произошло. Давайте разберемся, почему именно произошло. Я ведь тоже понимаю, что я бы мог гнать сюжет, сделать из этого четыре серии. И было бы очень бодренько. Но тогда ушла бы довольно большая часть акунинских литературных образов, постмодернистских изысканий, которые у него присутствуют. Я хотел это сохранить. Мне казалось – это интересно. Можно это выбросить? Можно. Будет короче? Будет. Будет динамичнее? Будет. Но другой читатель напишет: «А почему вы выбросили эту сцену, это же принципиально для Акунина?!». Сколько людей, столько и мнений.
- Вы вообще смотрите телевизор? Каких сериалов не хватает сейчас?
- Чукча не читатель, чукча – писатель. Я не смотрю наше телевидение. И в ближайшее время смотреть не буду. Оно мне не нравится. Сериалы не смотрю, потому что это, не хочу дурного слова даже применять, но это плохая работа. Начисто вымыта так называемая социалка из телевизионного продукта. Возьмите среднестатистический сериал, озвучьте его другим языком, любым – китайским, корейским, и это будет сериал про какую-то жизнь. Может быть, про китайскую или про корейскую. Какое это имеет отношение к нашей жизни, я не знаю. Я в наших сериалах не нахожу отклика на ту жизнь, которая реально происходит вокруг меня. Бодрые всепобеждающие милиционеры? Это чистой воды брехня. Милицию у нас не любят. И я ее не люблю. Хотя снимал «Каменскую». И точно так же у нас замечательная Каменская, но это чистой воды брехня.
- Почему перестали снимать «Каменскую»? Сериал много потерял.
- Спасибо большое. Знаете, у всего есть свои пределы. Я перестал снимать «Каменскую», потому что мне показалось, что уже в третьей части я сделал все, что можно было бы сделать. Мне показалось, что я довел героиню до того состояния, когда она разочаровалась в своей профессии. И до того момента, когда из профессии уходят. И если кто-то внимательно смотрел, то финальная часть «Каменской» - это два фактически старика, которые бредут куда-то по бульвару, поддерживая друг друга, - Каменская и Чистяков. Думаю, этим кадром я закрыл, для себя, по крайней мере, историю с «Каменской». Дальше у создателей возобладало чувство необходимости, бренд надо продолжать. Я уже к этому не имею отношения.
- Зачем в кино вообще нужна фоновая музыка? Вот когда герои просто сидят и разговаривают, зачем что-то в это время дренькает?
- Во-первых, музыка все-таки как-то динамизирует. Когда два героя сидят и разговаривают, иногда кажется: «Ну что же они так долго?» А сократить нельзя. Я не вижу в этом ничего плохого, потому что обожаемый мною Спилберг, если внимательно посмотреть его картины, у него в каждом карте что-то брынькает. Но от этого он не становится менее интересным.
- Почему герои у вас в «Пелагии» «окают»?
- А потому что в нашей стране очень большая часть народонаселения «окает». Особенно волжане. И мне показалось это интересным. И поверьте, для того, чтобы так «окать», надо много приложить усилий. Мне пришлось некоторых артистов целиком переозвучивать из-за того, что не получилось.
- Но при этом странно как-то. Губернаторша окает, а народ на улице – нет.
- Где-то и народ окает. Ну, хорошо, ладно. Народ на улице – это газетчики, мальчики, которые кричат?
- Наверное.
- А мальчишки были обученные, наверное, все (Смеется).
- А вы кого хотели видеть в главных ролях? Много ли актеров пробовали?
- Пелагия была сразу определена, буквально за две минуты этот вопрос решился. Потому что приоритетом Акунина является утверждение им режиссера, исполнительницы главной роли, как то Пелагии, исполнителя главной мужской роли – Митрофания, сценария и собаки. Поэтому, когда мы стали с Акуниным обсуждать кандидатуру, то Григорий Шалвович сказал: «Мне очень нравится Полина Кутепова». У меня эта кандидатура не вызвала никаких возражений. Потому что Полина и психофизически подходит к этой роли. Думаю, что тут нет особых возражений. Плюс она замечательная театральная актриса. Мало, к сожалению, снимающаяся. Потому что она достаточно тщательно выбирает. И слава богу, что это произошло. Что касается Митрофания, то была точно такая же ситуация. Хотя уже я предлагал кандидатуры. Так случилось, что мы сразу сошлись на Александре Феклистове.
- Бульдогов вы предлагали?
- Я предлагал. Поскольку их был много. И основная проблема – они должны быть абсолютно белыми. А это большая редкость. Тем более если нужны были малыши, которые растут как на дрожжах. Поэтому их было штук пять-семь, наверное.
- А правда, что их подкрашивали?
- Нет, это не правда. Пятна, которые на них, потом компьютерщики убирали. У меня была проблема, связанная с тем, что этих собак нельзя усыплять. А там в сцене лежит убитая собака. Ее невозможно заставить лежать. Она дергается, ухом шевелит, причмокивает. Была попытка заменить это на муляж. Но это бросается в глаза. Поэтому неимоверными усилиями мы решили вопрос. Укладывали, ждали, ловили, тратили на это массу времени. Искали момент, когда собака находится максимально в покое. И потом эти кусочки на компьютере множили. Добиться абсолютно спокойного лежания невозможно.
- Сам Борис Акунин доволен остался экранизацией?
- Это вопрос к Акунину больше. Мы с ним эту тему не обсуждали.
- Юрий, очень понравился фильм «Пелагия и белый бульдог». Впрочем, я и «Карамазовых» посмотрела с удовольствием, и «Апостола». Но ведь, наверное, снимать такие фильмы значительно дороже, чем обычные сериалы. Не обидно, что вкладываешь в них столько сил и денег, а в итоге они бац, и за неделю заканчиваются? И еще всегда найдется море недовольных и желающих покритиковать.
- Обидно. Потому что любой сериал, в общем, снимается, наверное, дешевле, но в те же сроки, что и «Карамазовы», «Пелагия». У них 10 дней на серию и у меня 10 дней на серию. Так что мы в абсолютно равных условиях, но выдаем разный продукт. Кроме нашего желания больше ничто не может подвигнуть тебя на этот подвиг.
- Может ли быть так, что все сериалы будут уровня «Пелагии» и никак не ниже? Достижимо ли это у нас в стране? И что мешает этому осуществиться?
- Этому мешает всеядность зрителя, который, как нас убеждают телевизионные боги, что зритель не хочет смотреть «Карамазовых», зритель не хочет смотреть экранизации. Зритель хочет смотреть… И дальше идет сноска: см. что смотрит зритель. Наш зритель очень разнородный. Телевидение – вещь демократичная. Поэтому и не нужно, чтобы была только «Пелагия». Многим действительно не нравятся экранизации. А некоторые ненавидят фантастику. Во-вторых, разный уровень подготовки зрительский. Те, которые книжек не читают, им что, телевизор не смотреть? Давайте будем подтягивать их до нашего состояния? Другой вопрос, что хотелось бы некую государственную политику увидеть во всем этом. Кино – это очень мощная идеологическая штука. И в советские времена это прекрасно понимали. Кино может как созидать, так и разрушать. Поэтому, конечно, некоторые сериалы… лучше бы я их не видел. Запрещать у нас теперь не модно, но я бы кое-что запретил.
- Как получилось, что все ваши знаковые сериалы – «Каменская», «Апостол», «Братья Карамазовы», «Пелагия» в том или ином виде все-таки детективы?
- Я бы еще вопрос иначе поставил. Как это так получилось, что они все в основном про женщин? Главные героини практически все женщины. Я певец тяжелой женской судьбы. Наверное, это моя планида такая (Смеется). Не знаю, так сложилось. Никакого умысла в этом нет.
- Уважаю вас за то, что после Пырьева вы не побоялись снимать «Братьев Карамазовых». Конечно, получился совсем другой фильм. Мне нравится и тот, и тот. Обидно было, когда ваш вариант «Карамазовых» не дал высоких рейтингов на ТВ?
- Это все равно что обижаться, что детективы выходят миллионными тиражами и их читают, а Достоевского читает избранная публика. Мы не все равны. Для того, чтобы понимать Достоевского, нужно еще что-то читать. Для того, чтобы понимать его проблематику, нужно еще философские книжечки отдельные освоить. Чтобы обсуждать, почему повесился Смердяков, надо роман прочесть очень хорошо и знать все линии, все сюжетные перипетии. Это должна быть очень образованная у нас страна. А у нас страна не очень образованная. Даже в метро перестали читать. Поэтому обижаться или удивляться не приходится. Хорошо, что смотрят и будут смотреть.
- Сериалы сейчас ставит любой канал. За этим видом кино будущее?
- В свое время, году в 1995-м, у нас начался серьезный кризис в кино. Его удалось преодолеть благодаря телевидению. То, что мы сегодня имеем, это отчасти результат того, что многие ушли из профессии. Тогда, десять лет назад. Сейчас у нас второй такой же заход. Сейчас будут вымирать те, оставшиеся. И вновь приходящие, я даже не понимаю, на какую территорию они придут. Достаточно выжженную. Потому что госполитика в области кино у нас просто в этом году остановилась. Ничего не происходит. За целый год – ничего. То есть еще не было никаких конкурсов для получения финансирования на следующий год. Может быть, будет в ноябре. Значит, деньги будут в следующем году, а картины выйдут только через год. Если ситуация такой останется, то, конечно, все будут снимать телевизионное кино. И за этим, наверное, будущее на ближайшие два-три года.
- А это хорошо или плохо?
- Это хорошо в том смысле, что ты работаешь по профессии. И плохо, что существуют разного рода телевизионные ограничения, которые не позволяют тебе делать полноценный продукт. Допустим сдаю картину (и «Карамазовых», и «Пелагию») а мне приходит по изображению: брак, брак, брак. Почему? Потому что на телевидении должно быть все видно и слышно. А вот эти полутона, нюансы, что-то в темноте – это брак. Художественность вымывается самой структурой телевидения.
- Реально ли снять в России проект типа «Доктора Хауса» или «Остаться в живых»? Или у нас возможностей на это не хватает?
- Возможностей у нас хватает. У нас не хватает мозгов для написания таких сценариев. Потому что такие сценарии не рождаются на ровном месте. На моей памяти был один сценарист, у которого был врожденный талант. Он пришел в институт, но ему не обязательно было учиться. И то его потом это телевизионное бытописательство загубило. У нас заставить сценариста написать сценарий просто так, для себя, что называется, в стол, это большая проблема. Все хотят сначала заключить договор и уже писать под заказ. Талантливые вещи так не случаются. Талантливые вещи случаются тогда, когда человеку хочется что-то сделать. Снять ли фильм, написать ли сценарий, повесть, рассказ.
- А вы не хотите в Голливуд?
- Нет. А что мне там делать? Я не понимаю, как они живут, чем они живут. Да и не зовут (Смеется).
- То есть вы не хотели бы снять какой-нибудь голливудский шедевр типа «Титаника»?
- Это так кажется: ой, дали бы мне вот эти 200 миллионов, я бы вам снял «Титаник». Да нет, надо технологии знать. Некоторые в полной уверенности находятся, что если бы нам дали деньги, то мы бы сейчас э-ге-гей! Да не всегда получается. Нужен талант, умение, команда, продюсирование, оператор, качество артистов. Это все складывается из очень большого количества талантливых людей, лучших в своей профессии.
- У нас таких много?
- У нас таких очень мало. У нас не готовят вторых режиссеров вообще. А второй режиссер – это большая фигура. У нас в театральных институтах не учат артистов общаться с камерой. У нас такие пробелы в образовании, что у нас выпускают гениев талантов, но не выпускают ремесленников.
- Если бы вам дали 200 млн. долларов, вы могли бы «Пелагию» снять так, чтобы она получила 11 «Оскаров»?
- Вопрос хороший. Не знаю. 200 миллионов – это многовато, столько и не надо. Наверное, можно было улучшить. Позвать докторов, которые бы доработали сценарий. Тут вот в чем дело. Что такое количество серий? Это количество денег, которые тебе необходимы, чтобы снять продукт. И зачастую приходится количество серий увеличивать для того, чтобы получить необходимый бюджет. Как бы вино разбавляем водой. И это иногда от финансовой необходимости происходит. А если ты не ограничен финансами, то ты не ограничен временем, и на многие вещи можно было бы потратить больше съемочных дней. И тогда бы, конечно, получилось лучше.
- Хочу поблагодарить Юрия за то, что вы пришли.
- Спасибо всем!
